Презумпция виновности[ЧЕРНОВИК] - Анна Шульгина

— Это попытка ненавязчиво узнать что-то о моем прошлом? Она не удалась. И можно меня не называть этим прозвищем?

— Знаешь, оно тебе очень идет, так что нельзя.

Так, голоса вдалеке уже различаются, но какого хрена, если это Димка, то ещё не дает о себе знать?!

Не успел он об этом подумать, как где-то совсем рядом раздался выстрел. Через пять секунд второй, ещё через три - третий.

— Это...

— Это за нами, - Дан протянул ей руку. - Ну, вот прогулка и закончилась. Идем.

Без возражений вложив ему пальцы в ладонь, Соня осторожно пошла следом. Во-первых, все же не нужно забывать про змей, обидно быть укушенной за несколько минут до спасения, во-вторых, она даже не попыталась помочь Астахову идти. У мужиков свои заморочки по поводу оказания им помощи на виду у представителей своего пола. А, в-третьих, одна мысль, что придется снова столкнуться с Димкой, вдохновения как-то не вызвала. Но возможность поесть и принять душ пересиливали отторжения этого наглого блонди, поэтому девушка, хоть и не хотела с ним встречаться, но послушно двигалась в ту сторону.

Все произошло, примерно, как она и представляла - суровые гвардейцы кардинала... тьфу, подчиненные младшего Астахова в камуфляже и при автоматах шерстили округу, разыскивая БигБосса и разве что не заглядывая под камешки и коряги. А Дмитрий с видом Наполеона, обозревающего Ватерлоо, стоял на самом большом камне и пытался дозвониться до брата. Если учесть, что мобильник благополучно издох сразу после того звонка, то результаты таких попыток были более, чем сомнительными.

Сама же встреча была горячей - стояли-то на солнцепеке - и такой радостной, что её чуть не придушили в объятиях. Предназначались они Даниилу, но поскольку он, как вцепился в её запястье, так и не отпускал, но брызги от фонтанирующей родственной любви долетели и до девушки.

— Ты как? - Димка, крепко стиснув Дана и хлопнув его по плечу, теперь внимательно осматривал брата на предмет повреждения. - Что с ногой?

— Приедем в больничку и узнаем, - несмотря на молчаливое сопротивление Сони, он вытолкнул её вперед. - Золотце летит с нами, она теперь почти член семьи.

От такого заявления вытаращился и Дмитрий, и сама девушка.

— В смысле? - спросил это младший брат, но Соня с ним была полностью солидарна в просьбе прояснения ситуации.

— Она мне помогла, никаких долгов, теперь она мой друг. Так что хватит собачиться и пытаться её задушить. И вообще, давайте уже отсюда улетать, мы временно пресытились природой.

И с этим Софья внутренне согласилась, только заменив "временно" на "надолго".

Смотреть, как её кровь наполняет вакуумную пробирку, Соня не стала. Не то, чтобы ей от этого дурнело, но и особого счастья от такого зрелища тоже не испытывала.

— Все, теперь зажмите пальцем и не убирайте ватку, пока кровь не остановится, - медсестра с почти хищной улыбкой уволокла с собой вакуэтту, оставив девушку тосковать в пустом процедурном кабинете.

Выложенные белым кафелем стены, от которых отражался холодный свет флуоресцентных ламп, и застекленные шкафчики с жизнеутверждающими надписями на полках "Анафилактический шок", "Кровотечение" и "Инфаркт миокарда" создавали непревзойденную атмосферу радости и уверенности в хорошем исходе.

Надо же, насколько все быстро изменилось, ещё час назад сидели в лесу, упражняясь в теории стрельбы, а теперь уже в какой-то ВИП-больничке, сдают на анализы остатки крови.

Сам перелет прошел настолько безлико, что запомнилось только одно - до самого приемного покоя этого места Даниил так и не отпускал её руки. И в вертолете, несмотря на явные возражения брата, суть которых Соня не разобрала из-за шума, усадил рядом с собой, не давая отодвинуться. Девушку это, если честно, мало волновало. Почему-то именно в тот момент, когда командующий парадом Димка дал знак на вылет птенцов к родному дому, Маркевич ощутила просто дикую усталость и какое-то эмоциональное отупение. Наверное, это и есть признаки нервного истощения.

Как только их доставили в это место, Даниила все-таки заставили отцепиться от её запястья и, попытавшись усадить в кресло-каталку, предложили проследовать на рентген. В ответ Астахов так посмотрел на заботливого врача, что тот за предложенное средство передвижения сам схватился обеими руками, видимо, поняв, что ещё одно такое распоряжение, и кресло вполне может стать его собственным привычным атрибутом жизни.

Что происходило дальше, Соня не видела, потому что в неё вцепился другой медик, настойчиво требующий позволения сцедить немного крови. Зачем это нужно, девушка так и не поняла, но заметив медсестру, вприпрыжку понесшуюся в сторону рентген-кабинета с пробирками в руках, немного успокоилась и разрешение дала, но только после душа. Грязная голова уже невыносимо чесалась, да и общая немытость организма действовала на Маркевич угнетающе. Поспорив несколько минут, мужчина в белом халате, который так рвался оценить состояние её организма, все-таки сдался, велев отвести Софью в душ и выдать все необходимые принадлежности.

Боже, как же давно она не испытывала такого удовольствия! И без разницы, что теперь приходится сидеть босой, в одноразовой медицинской распашонке а-ля мешок для картошки с завязочками на голое тело, зато она была ЧИСТОЙ. И что мокрые волосы, высохнув, завьются мелкими волнами, грозя превзойти видом и качеством тонкорунную овцу, тоже ерунда. Хотя, конечно, если бы был ещё и комплект чистого белья, стало бы просто замечательно, но придется довольствоваться малым. Интересно, а поесть уже можно или они решили чуть-чуть поморить голодом, чтобы была тише и послушнее?

Убедившись, что дырочка от прокола на локтевом сгибе уже не кровоточит, Соня выбросила ватку в предназначенную для таких нужд пластиковую коробку, стоящую на столике у кушетки, и решила отправиться на разведку.

Но далеко уйти не успела - стоило только приблизиться к двери, как она распахнулась, являя взору того самого кроволюбивого дяденьку-врача.

— Анализы у вас уже взяли, сейчас быстренько осмотрим, и можно отдыхать, - он окинул взглядом пациентку и как-то непонятно хмыкнул.

Соня уже хотела спросить, что именно его так поражает в виде человека, полтора суток шатавшегося по чащобе без еды и, фактически, отдыха, как едва сдержалась, чтобы не выругаться сквозь зубы - сразу следом за медиком сюда же приперся и Дмитрий Астахов.

— Кровь взяли?

— Да, конечно, - вот перед ним мужчина разве что не раскланялся. - Сейчас идем на осмотр.

Интересно, а перед Даниилом он в конвульсиях счастья не забьется? Девушка сама про себя сделала замечание, что нельзя быть такой злой и циничной, но настроение совершенно не способствовало улучшению мыслей. Такое впечатление, что она любимая болонка Астахова, которой все спешат засвидетельствовать уважение и проявить заботу, в надежде на ответное внимание со стороны её хозяина.